#22ИЮНЯДЕНЬПАМЯТИИСКОРБИ#ДЕТИВОЙНЫ#НЕДЕТСКИЕРАССКАЗЫОВОЕННОМДЕТСТВЕ

«Мы не можем изменить пошлое, но в наших силах не допустить  его повторений в будущем»

Центральная библиотека  присоединяется к  Всероссийской акции «Дети войны»  и публикует  воспоминания детей войны по материалам газеты «Жарковский вестник».

Помнит сердце.

Воспоминания Антонины Павловны Тимошенковой, 1928 года рождения.

Мы с родителями жили недалеко от деревни  Уплохово, затем переехали на хутор Селибы. А когда в конце 30-х годов в Уплохове организовали колхоз, мы перебрались туда. Отца назначили заведующим фермой и на первое время, пока не построится, дали небольшую хатку недалеко от фермы. Деревня на ту пору была большая, дворов семьдесят. Дела в колхозе пошли хорошо, колхозники получали хорошие надои  молока и привесы молодняка, удобренные поля давали неплохой урожай. Выращивали не только зерновые, лён и  картошку, но и огурцы, брюкву и другие культуры. Имелась овчарня и птичник.

А потом началась война. Несколько первых дней прошли в тревоге, а потом заголосили женщины, прощаясь с сыновьями и мужьями. Провожали их всей деревней, окружив кольцом, которое с воем и плачем двигалось к околице. Моя мама попросила отца оставить на память карточку с партбилета, на что он отшутился. Свидеться нам с отцом больше не пришлось – он погиб под Белым.  От мирных забот не осталось и следа, всё легло на плечи женщин. Пахота и сев, уборка урожая, заготовка кормов, т.е. всю работу в колхозе предстояло теперь делать им.А впереди ещё ждали голодные времена. Скоро в  Уплохово пришли немцы, они заняли школу и клуб. Особых бед они нам не чинили, но продукты отбирали нещадно. К нам каждый день один и тот же немец приходил за молоком. Мать отдавала ему безропотно, очень боялась расправы за то, что муж коммунист и к тому же ещё председатель колхоза.

В 1942–м году, деревенских подростков, в том числе и меня , отправили в город Горький обучаться на токарей. Не выдержав разлуки с родными,  мы с девчатами сбежали домой. Почти всю дорогу, а это более тысячи километров, шли пешком. Голодно, холодно. Сотру онучи до дыр, переверну другой стороной и дальше…Дома тоже пришлось «хватить лиха». Те же голод и непосильный , на равных со взрослыми труд. В 1944-м я пришла на ДОК, где уже была построена и запущена пилорама. Вдвоём с напарницей таскали к ней с эстакады брёвна. И ладно, когда они не очень толстые. Но нередко попадались и огромные. Тащишь их – и в глазах темно! И так каждый день по десять часов с перерывом на обед, на который давали чашку баланды и полушку хлеба. Работа занимала все силы, все мысли, мы очень уставали, возвращаясь домой, порой падали, не чувствуя ног, но понимали, что так надо и по-другому просто не могли. Спустя некоторое время процесс подачи леса механизировали, установив лебедку, и меня перевели туда. Нужно было следить , чтобы не произошло сбоев в подаче брёвен. Постоянное напряжение  и внимание, которые требовались здесь однажды едва не стоили мне жизни. Спасло то, что двигатель был слабый, и лебёдка остановилась, травмировав руки. Молодой, красивой девушке, мне тяжело было свыкнуться с мыслью об инвалидности. Но я нашла в себе силы жить дальше.

…Всмотритесь в лица пожилых людей, послушайте тех, кто вспоминает трудные годы со слезами на глазах, и вы поймёте, что эти простые люди – настоящие труженики, гордость нашего края, его история.